Неточные совпадения
В середине рассказа старика об его знакомстве с Свияжским
ворота опять заскрипели, и на двор
въехали работники с поля с сохами и боронами. Запряженные
в сохи и бороны лошади были сытые и крупные. Работники, очевидно, были семейные: двое были молодые,
в ситцевых рубахах и картузах; другие двое были наемные,
в посконных рубахах, — один старик, другой молодой малый. Отойдя от крыльца, старик подошел к лошадям и принялся распрягать.
Только одни главные
ворота были растворены, и то потому, что
въехал мужик с нагруженною телегою, покрытою рогожею, показавшийся как бы нарочно для оживления сего вымершего места;
в другое время и они были заперты наглухо, ибо
в железной петле висел замок-исполин.
В ворота гостиницы губернского города nn
въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка,
в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, — словом, все те, которых называют господами средней руки.
Но кирпич не находил охотников и
въехал беспрепятственно
в главные городские
ворота.
Райский почти обрадовался этому ответу. У него отлегло от сердца, и он на другой день, то есть
в пятницу после обеда, легко и весело выпрыгнул из кареты губернатора, когда они
въехали в слободу близ Малиновки, и поблагодарил его превосходительство за удовольствие приятной прогулки. Он, с дорожным своим мешком, быстро пробежал
ворота и явился
в дом.
Фрегату входить надо было очень верно, как карете
въезжать в тесные
ворота, чтобы не наткнуться на риф.
Въезжая в эти выселки, мы не встретили ни одной живой души; даже куриц не было видно на улице, даже собак; только одна, черная, с куцым хвостом, торопливо выскочила при нас из совершенно высохшего корыта, куда ее, должно быть, загнала жажда, и тотчас, без лая, опрометью бросилась под
ворота.
За небольшим прудом, из-за круглых вершин яблонь и сиреней, виднеется тесовая крыша, некогда красная, с двумя трубами; кучер берет вдоль забора налево и при визгливом и сиплом лае трех престарелых шавок
въезжает в настежь раскрытые
ворота, лихо мчится кругом по широкому двору мимо конюшни и сарая, молодецки кланяется старухе ключнице, шагнувшей боком через высокий порог
в раскрытую дверь кладовой, и останавливается, наконец, перед крылечком темного домика с светлыми окнами…
Парадное крыльцо выходило
в тесный и загроможденный службами двор,
в который
въезжали с улицы через деревянные
ворота.
В обеденную пору Иван Федорович
въехал в село Хортыще и немного оробел, когда стал приближаться к господскому дому. Дом этот был длинный и не под очеретяною, как у многих окружных помещиков, но под деревянною крышею. Два амбара
в дворе тоже под деревянною крышею;
ворота дубовые. Иван Федорович похож был на того франта, который, заехав на бал, видит всех, куда ни оглянется, одетых щеголеватее его. Из почтения он остановил свой возок возле амбара и подошел пешком к крыльцу.
В продолжение этого времени послышался стук брички.
Ворота заскрипели; но бричка долго не
въезжала на двор. Громкий голос бранился со старухою, содержавшею трактир. «Я взъеду, — услышал Иван Федорович, — но если хоть один клоп укусит меня
в твоей хате, то прибью, ей-богу, прибью, старая колдунья! и за сено ничего не дам!»
Кучер не спрашивал, куда ехать. Подтянув лошадей, он лихо прокатил мимо перемен, проехал по берегу Березайки и, повернув на мыс, с шиком
въехал в открытые
ворота груздевского дома, глядевшего на реку своими расписными ставнями, узорчатою вышкой и зеленым палисадником. Было еще рано, но хозяин выскочил на крыльцо
в шелковом халате с болтавшимися кистями,
в каком всегда ходил дома и даже принимал гостей.
И только честной купец успел надеть его на правый мизинец, как очутился он
в воротах своего широкого двора;
в ту пору
в те же
ворота въезжали его караваны богатые с прислугою верною, и привезли они казны и товаров втрое противу прежнего.
Станции, таким образом, часа через два как не бывало.
Въехав в селение, извозчик на всем маху повернул к избе, которая была побольше и понарядней других. Там зашумаркали; пробежал мальчишка на другой конец деревни.
В окно выглянула баба. Стоявший у
ворот мужик, ямщичий староста, снял шляпу и улыбался.
Но уже показался дом-дворец с огромными ярко сияющими окнами. Фотоген
въехал сдержанной рысью
в широкие старинные
ворота и остановился у подъезда.
В ту минуту, когда Рихтер передавал ему юнкерскую складчину, он спросил...
Ясно, стало быть, что ее жизнь сделалась чем-то вроде
въезжего дома,
в ворота которого мог стучаться каждый, кто сознавал себя веселым, молодым и обладающим известными материальными средствами.
Они велели ехать еще тише, чтобы не
въезжать засветло, и
в сумерки постучали
в железное кольцо знакомых
ворот. Послышался оклик: «кто там?», это был голос Ахиллы. Туберозов обтер пальцем слезу и перекрестился.
Хотя Шамиль и узнал среди дожидавшихся его много неприятных ему лиц и много скучных просителей, требующих забот о них, он с тем же неизменно каменным лицом проехал мимо них и,
въехав во внутренний двор, слез у галереи своего помещения, при въезде
в ворота налево.
Бунтовщики
въезжали в разные
ворота, каждый
в те, близ коих находился его дом.
В другой раз Пугачев, пьяный, лежа
в кибитке, во время бури сбился с дороги и
въехал в оренбургские
ворота. Часовые его окликали. Казак Федулев, правивший лошадьми, молча поворотил и успел ускакать. Федулев, недавно умерший, был один из казаков, предавших самозванца
в руки правительства.
Выезжают из станицы и
въезжают в нее высокими на столбах
воротами с небольшою крытою камышом крышкой, около которых стоит на деревянном лафете пушка, уродливая, сто лет не стрелявшая, когда-то отбитая казаками.
Сказав эти слова, юродивый принялся опять играть с ребятишками; а Милославский, поднявшись
в гору,
въехал Ивановскими
воротами в город.
Вот
в воротах показывается лошадь, расставив передние ноги, пузатая; она, прежде чем
въехать во двор, кланяется; вползает на роспусках двенадцатиаршинное бревно, мокрое, осклизлое на вид; возле него, запахнувшись от дождя, не глядя под ноги, не обходя луж, шагает мужик с полой, заткнутою за пояс.
— Постойте-ка! — сказал Ленской, — мне кажется, кто-то
въехал к нам
в ворота… Посмотрите, если к нам не нагрянут гости: чай, теперь на всех аванпостах знают, что мы захватили обед господина Раппа. Ну, не отгадал ли я? Вот уж из главной квартиры стали к нам наезжать.
А
в вороты чтоб не
въезжать!
Мы
въехали в деревню и скоро остановились у
ворот замка. Я велел людям слезть и
в сопровождении унтер-офицера вошел
в дом. Всё было пусто. Пройдя несколько комнат, я был встречен самим графом, дрожащим и бледным, как полотно. Я объявил ему мое поручение, разумеется он уверял, что у него нет оружий, отдал мне ключи от всех своих кладовых и, между прочим, предложил завтракать. После второй рюмки хереса граф стал просить позволения представить мне свою супругу и дочерей.
На лай собак показались
в окне две головы;
ворота отворились, и мы
въехали во двор, грязный и маленький, с какими-то трухлявыми развалинами вместо служб.
Василий Андреич пошел со стариком
в избу, а Никита
въехал в отворенные Петрушкой
ворота и, по указанию его, вдвинул лошадь под навес сарая. Сарай был поднавоженный, и высокая дуга зацепила за перемет. Уж усевшиеся на перемете куры с петухом что-то недовольно заквахтали и поцапались лапками по перемету. Встревоженные овцы, топая копытами по мерзлому навозу, шарахнулись
в сторону. Собака, отчаянно взвизгивая, с испугом и злостью по-щенячьи заливалась-лаяла на чужого.
Безрукой, гляжу, тоже коня седлает, а конек у него послушный был, как собачонка. Одною рукой он его седлал. Сел потом на него, сказал ему слово тихонько, конь и пошел со двора. Запрег я коренную, вышел за
ворота, гляжу: Безрукой рысцой уже
в тайгу
въезжает. Месяц-то хоть не взошел еще, а все же видно маленько. Скрылся он
в тайгу, и у меня на сердце-то полегчало.
Молитва виднелась на устах, молитва во взоре, молитва
в нем самом… и привратнцк, тот же старец, которого он ждал целую ночь, но еще старее, отворил ему
вороты, и он опять
въехал в этот тихий, умерший двор, где люди не измяли зеленой травы, где одни черные рясы мелькали меж белых надгробных камней, где душистые лимоны и пышные смоковницы заслоняли одни черные рясы и белые надгробные камни.
Мы
въехали под него
в ворота и поднялись во второй этаж, по темной, узкой и нечистой лестнице.
Но загадку не так легко было решить. Становой и исправник были только предтечи, потому что не прошло и пяти минут, как к нам
в ворота въехала карета. Она так быстро мелькнула мимо меня, что, заглянув
в каретное окно, я увидел одну только рыжую бороду.
— Что такое они говорили, того я, — сказывала она, — ни одного слова не расслышала, но точно нож слова их мне резали сердце. И как
въехал в это время
в вороты навозник Филипп, я и говорю ему...
Скрипнули
ворота. Алексей
въехал на двор и, не заходя
в избу, хотел распрягать своих вяток, но мать была уже возле него. Горячо обнимает его, а сама заливается, плачет. Вся семья высыпала на крыльцо встречать дорогого нежданного гостя.
Ворота двора были отворены, и Горданову с улицы были видны освещенные окна флигеля Ларисы, раскрытые и завешенные ажурными занавесками. Горданов, по рассказам Висленева, знал, что ему нужно идти не
в большой дом, но все-таки затруднялся: сюда ли,
в этот ли флигель ему надлежало идти? Он не велел экипажу
въезжать внутрь двора, сошел у
ворот и пошел пешком. Ни у
ворот, ни на дворе не было никого. Из флигеля слышались голоса и на занавесках мелькали тени, но отнестись с вопросом было не к кому.
Она отворила
ворота, и Николай взял лошадь под уздцы. Долгуша
въехала на крытый глухой двор, где Теркина охватила прохлада вместе с запахом стойл и коровника, помещавшихся
в глубине. Стояли тут две телеги и еще одна долгуша, лежало и много всякой другой рухляди. Двор смотрел зажиточно. Изба — чистая, с крылечком. На ставнях нарисованы горшки с цветами, из окон видны занавески.
Миновав небольшую деревушку Выселок, мы поехали вдоль какой-то каменной постройки, тянувшейся с добрую четверть версты; далее началась массивная ограда во вкусе екатерининских времен; потом мы
въехали в довольно узкие
ворота, и взорам нашим представился грандиозный дворец.
Бричка
въехала в деревню, где жил отец Онисим… Проезжая мимо его двора, приятели заглянули
в ворота… Отец Онисим суетился около телеги и торопился запрячь лошадь. Одной рукой он застегивал себе пояс, другой рукой и зубами надевал на лошадь шлею…
В большие, так называемые Красные
ворота N-ского мужского монастыря
въехала коляска, заложенная
в четверку сытых, красивых лошадей; иеромонахи и послушники, стоявшие толпой около дворянской половины гостиного корпуса, еще издали по кучеру и по лошадям узнали
в даме, которая сидела
в коляске, свою хорошую знакомую, княгиню Веру Гавриловну.
Петух не обманул нас.
В воротах показалась сначала лошадиная голова с зеленой дугой, затем целая лошадь, и, наконец, темная, тяжелая бричка с большими безобразными крыльями, напоминавшими крылья жука, когда последний собирается лететь. Бричка
въехала во двор, неуклюже повернула налево и с визгом и тарахтением покатила к конюшне.
В ней сидели две человеческие фигуры: одна женская, другая, поменьше, — мужская.
Ждать пришлось недолго. Через несколько дней после этого разговора
в ворота дома, занимаемого фон Зееманами,
въехал дормез, из которого вышли графиня Наталья Федоровна, Марья Валерьяновна Зыбина и Арина, поддерживавшая последнюю.
Вы
въезжаете в наружные
ворота, устроенные
в огромной стене, и попадаете
в густую аллею многовековых деревьев.
До второго часа дня чугунные золоченые
ворота княжеского дома были отворены настежь, и лишь когда изящная карета английской работы с опущенным с обоих сторон шторами, запряженная парой серых
в яблоках, кровных рысаков,
въехала в замощенный гранитом двор,
ворота медленно затворились. Это приехала старая княгиня Зоя Александровна от обедни, которую она слушала
в соборе Смольного монастыря, где не рисковала встретиться со своими, — как она называла лиц, принадлежащих к ее кругу.
Раздался звук рога, возвещавший спуск моста. Цепи загрохотали, и русские смельчаки вместе с ливонцами благополучно
въехали с опущенными забралами
в широко отворенные
ворота замка Гельмст.
Продолжали ехать шагом… колокольчик нет-нет звякнет, да и застонет… Уж чернел мост
в овраге; на конце его что-то шевелилось… За мостом — горка, далее мрачный лес;
в него надо было
въезжать через какие-то
ворота: их образовали встретившиеся с двух сторон ветви нескольких вековых сосен. Мать левою рукою прижала к себе сына, правою сотворила опять крестное знамение.
К домику подъехала карета, запряженная шестеркою цугом великолепных лошадей, с двумя лакеями на запятках. Один из них соскочил и три раза сильно ударил
в ворота.
Ворота моментально отворились и карета
въехала во двор. Успели разглядеть, что
в карете сидела красивая и нарядная молодая женщина.
Золотые
ворота там есть, теперь их турки камнями заклали;
в эти
ворота Христос
въезжал на осле.
Въехав на задний двор, где находились избы для помещения ратников и
ворота на который никогда, и даже ночью, не затворялись и никем не оберегались, он разнуздал коня, поводил его, поставил
в конюшню и уже хотел идти уснуть несколько часов перед тем, как идти с докладом об исполненном поручении к Григорию Лукьяновичу, уже тоже спавшему, по его предположению, так как был уже первый час ночи, как вдруг легкий скрип по снегу чьих-то шагов на соседнем, главном дворе, отделенном от заднего тонким невысоким забором, привлек его внимание.
Послышался скрип
ворот, и экипаж
въехал на двор,
в глубине которого находился дом-особняк.